Потому что грыз червячок – вона что происходит, а у меня почему же волна возмущения не подкатывает к горлу? Почему не перепащиваю, почему не пишу протестных, отчаянных или хотя бы сочувственных постингов? Неужели только из шкурных соображений потому, что сама никогда не принадлежала к этой системе и всю трудовую жизнь, за вычетом трёх лет, была всего лишь частным предпринимателем?
Теперь червячок перестал грызть. А вот так. Нет во мне ни протеста, ни отчаяния. Ну, мож, немного сочувствия – но только в бытовом приземлённом плане.
Потому что всё упирается в эффективность искусствоведения. Вот я и читала, искала – в строках и между строк – как же заинтересованные лица понимают эффективность, и прочно убедилась, что я её понимаю совсем иначе.
Я думаю, что искусствознание, которому нет дела до состояния современного христианского искусства, - безнадёжно неэффективное искусствознание. Не просто плесень на плесени, но плесень на оторванной от субстрата плесени. И что с того самого момента, когда искусствознанию сделалось неинтересным, маргинальным или даже как бы вовсе не-сущим современное христианское искусство, эффективность его кончилась. Независимо от того, какие бабки были распилены и сколько учёных степеней и кафедр и регалий и публикаций и цитат сколько хороших книжек вышло и сколько бескорыстных руководителей детских кружков воспитано – наука эта стала рубить сук, на котором сидела. Одни, конечно, сидели особо уютно, другие едва держались. Одни вовсю махали топором, другие просто тянули вниз по закону всемирного тяготения.
Сколько ж можно было его рубить, дорогие мои. Лет девяносто ведь рубили, не покладая рук. Вот сук наконец вроде бы треснул и рушится. Это его проблемы. Сочувствую, конечно. Но и любопытно делается – переменят ли те, кто свалится с этого рухнувшего сука, свои (высокие, ага) критерии эффективности на позабытые ими самые высокие? Или побегут (если уже не побежали) подстраиваться под предложенные сверху?
