Сегодня.
Поправляю усы студентке, пишущей этюд с головы Иоанна Крестителя, вот этого. 
- Вот, - говорю, - зачем же их так раздувать? У него благородные усы, бесстрастные. А у Вас получается Д’Артаньян какой-то.
- Ктооо? – спрашивает корейская моя инокиня.
- Д’Артаньян!! – хором кричат со всех сторон случившиеся там представители русской, английской, польской, итальянской и испанской (и бельгийской, само собой) культуры. – Три мускетёра же! – Наше всё! – И даже, разводя руками, принимаются объяснять – вот, мол, тут Франция, а в ней король, да? И кругом семнадцатый век, соображаешь? Атос! Нееет, не святая гора Афон, а просто Атос ! Подвески! Кардинал! Арамис! Все за одного!
Инокиня понимает только одно – она упустила нечто великое и важное.
Я прекращаю этот интернациональный ликбез и быстро выгугливаю ей Боярского, чтоб она посмотрела, каких усов не должно быть у Иоанна Крестителя.
И тихонько думаю у себя в голове, что, собственно, уж больше ни за чем нам, корейцам, сегодня Дюма и не нужен.
