Френд пишет :
1. Томас Гейнсборо. Портрет Джованны Баччелли, ок. 1782
2. Д.Г. Левицкий. Портрет Натальи Семеновны Борщовой, 1776
Левицкий - величайший русский художник своего времени, и все же до Гейнсборо он не дотягивает, ИМХО.
Я там написала:
Они просто совершенно разные. С разными целями. Левицкому было не надыть то, за что боролся Гейнсборо, и наоборот.
Причем оба уж несомненно не дотягивают до современной им континентальной Западноевропы.
А здесь скажу
больше – да вообще крупные русские художники, к счастью, никогда не ставили себе тех целей, которые ставил себе Гейнсборо!
Даже «внешние задачи» разные были. Причем, казалось бы, в пользу Гейнсборо –
- он пишет взрослую даму, свою заказчицу, а Левицкий – детей, младых херувимчиков девиц, ни одна из которых заказчицей не являлась;
- Гейнсборо пишет «просто портрет», т. е. самостоятельный самодостаточный образ конкретного человека, Левицкий же – как бы серию марионеток в ролях: музыкантша, учоная, танцорка и пр., на манер столь любимых минувшим семнадцатым веком костюмированных ролевых серий – сословия, ремесла, народцы...
И что же мы зрим на выходе?
Именно у Левицкого получились полноценные психосоматические портреты русских девочек, каждой отдельной девочки отдельный полноценный самодостаточный портрет! А вот у Гейнсборо, при всей ловкости кисти и подчеркнутом изяществе техники, получилась довольно абстрактная фифа в лентах и рюшечках на фоне ей же подобных облаков. Таких фиф сотнями штамповали заламаншевые современники Гейнсборо. Только гораздо увереннее штамповали. Как под видом портретов, так и вовсе из головы по памяти. Этому модному товару англичанин и подражал, а до Джованны Баччели как таковой ему было очень мало дела.
При этом и Левицкий, и Гейнсборо – оба явно не дотягивают до уровня великих академий континентальной Западноевропы, перехвативших и уверенно в это время державших эстафету «вечного эллинизма» в христианском искусстве. По вполне понятным причинам не дотягивают: Рим далече и от Лондона, и от СПб. Да вдобавок у нас были татары, а у них – иконоклазм на базе Реформации, задерживает развитие христианского мышления в образе не хуже татар.
Из русских первым дотянулся до евроуровня – А. Иванов (р. 1806). А из англичан – кажется, вообще аж только Уистлер (р. 1834). Да и то потому только, что учился в СПб (шутка, но не совсем).
А на том (в масштабах своих стран – выдающемся!) уровне, где находились Левицкий и Гейнсборо, как мы хорошо видим, возможны разные цели.
Из двух национальных гениев стоял на более правильной (магистральной) дорожке, несомненно, Левицкий. А Гейнсборо – ну, что там греха таить? на маньеристской он дорожке стоял! Ему фальбала была дороже человека (Да ведь что же фальбала? зачем фальбала? Ведь она, маточка, вздор! ведь она, маточка, тряпка — фальбала; она, маточка, фальбала-то — тряпица!).
Потому мы, даже со всем нашим татарским бэкграундом, англичан и обогнали. На поколение (1806 – 1834).
Да и то если считать Уистлера англичанином (каковым он сделался, по правде говоря, только в том возрасте, в каком вот я, красавица, в Брюссель переехала).