В конце 90-х епископ Сульпиций Север написал своему знакомому и соседу епископу Павлину Ноланскому и попросил у него одолжения. Пришли мне, говорит, владыка, свой писаный красками портрет, мы его повесим в церкве, хорошо будет – ты приедешь, например, в гости, а тебя все сразу узнают. У нас уже есть портрет Мартына Турского, вот того, что недавно почил, а теперь повесим твой – будет два.
Ноланский владыченька отнесся к просьбе осторожно и рассудительно. С одной стороны, как всякий римский гражданин, Павлин был знаком с практикой рассылки портретов высокого начальства по провинциям, с другой стороны, тут ещё даже с иконопочитанием не вполне разобрались, а не то что.
И ответил Сульпицию так: «Небесного человека невозможно изобразить, земного человека не должно изображать»,
...и что? И своего портрета не дал, и Мартына снять попросил?
Никако. Таки прислал свой портрет. Но сочинил надписи, сопроводиловки, так сказать, чтобы верные всё правильно поняли:
«Мартын был примером, достойным подражания, он же сам (т.е. владыка Павлин) – устрашающим примером. Мартын являет совершенную норму (праведной) жизни, он же – урок грешникам, которым следует раскаяться».
Какое все-таки счастье, что мы живем сейчас, а не тогда. И с иконопочитанием всё ясно (можно! даже нужно!), и в надписях отпала надобность. Всё же ясно из самих картинок.
(картинка со св. Мартыном – из Барселоны. Она, правда, старше владычных эпистол на семьсот лет, а рамочка – и вовсе на тыщу сто, но пусть будет здесь. Для напомнить о работе, проделанной богословами художниками за отчетный период).
