В числе прочего я спаломничала в Рамсгейт, в это ихнее английское Талашкино. Эта безногая птичка – тамошний герб. Она безногая потому для того, что не присаживается, она неусыпающе летает, и девиз там видите? готическим шрифтом – «Вперед!».
Это символ такой, конечно. Пока не скажут, что оно значит, не догадаешься. Птичка-то, к сожалению, изображена как раз сидящей, а вовсе не летящей, безногость же ее без указки гида даже и не видна. Но зато стильно.
Огастас Пьюджин среди своих неусыпно летающих нелетающих птичек.
А это дом и тут же при нем церковь, кладбище и морская спасательная станция.
В доме мне больше всего понравились спальни, полностью спроектированные и обставленные хозяином, поэтому получите:
Кстати, это всё сдается желающим внаём. Для конференций, спортивных сборов, семейного отдыха. Поэтому ванные и, пардон, сортиры там есть мемориальные-аутентичные, готичненькие такие - и особо от них нормальные, для жильцов.
Когда есть съемщики, то музэй закрыт, а когда нету - открыт.
Домовая капелла.
Витражики с предстоящими - хозяином и наличными на тот момент женой и детьми.
А здесь, на надгробии хозяина, - уже все жены и все дети.
Вы, конечно, имеете полное право закричать – какое же это Талашкино! Да ничего похожего! Всё вообще не так!
Конечно, не так. На то оно и английское.
Но по своему месту в тамошней островной культуре усадьба Огастаса Пьюджина – точный эквивалент того неоготического полигона, который у нас устроила в своей деревне княгиня Тенишева. Частные владения, в которых хозяин возрождает средневековую архитектуру, прикладное искусство и, наконец, искусство сакральное (монументальное, прикладное и станковое). И императивно пропагандирует готику, категорически утверждая, что все прочее – лишь разложение канона.
А так, конечно, разница есть. Пьюджин на два поколения княгиню опередил.Это во-первых. А во-вторых -
Княгиня Тенишева свою неоготику производила для выставок – а Пьюджин в ней действительно жил.
Княгиня Тенишева свою неоготику производила на 99% чужими руками и мозгами (Рериховскими, Васнецовскими, Врубелевскими, Малютинскими и просто крестьянскими) – Пьюджин всё сам до последнего гвоздя.
Княгиня Тенишева шалила только у себя на усадьбе, а Пьюджин половину нынешнего центра Лондона построил, не считая мелких брызг.
Церковь, построенная княгиней для ее подомофорных подведомственных селян, никогда не была освящена - а Рамсгейтская и сейчас на полном ходу.
(самое главное и ещё, уж заодно: княгиня Тенишева имела двух мужей и одну дочь, а Пьюджин трех жен и восьмерых детей).
А самое главное, возможно, следующее: меценат и теоретик Мария Клавдиевна безусловно была выдающимся деятелем нашей национальной воинствующей неоготики. Не то чтобы в России других не было, но другие были ещё мельче, безвкуснее и смешнее менее значительными.
