Д. К. Д.К.Зеленин в своей статье о строительных жертвах (они же закладные, они же фундаментные), среди бесчисленных подобных же рассказов от этнографов всех частей света, приводит Нижне-Новгородское сказание, связанное с закладкой тамошнего Кремля. В XVI, на минуточку, веке.
«...жертвою жестокого обычая оказалась Алена, молодая жена местного купца Григория Лопаты. Она в злополучный день как раз проспала утром, спешила принесть воды и возвращалась с ведрами воды на коромысле не кружною дорогою, огибая городскую стену, а более коротким путем - тропинкой по склону горы. В стороне от тропинки, около городской стены, она увидела яму - «словно могила», и из любопытства подошла к этой яме. Строители тотчас же окружили ее здесь, попросив для вида напоить их водой. Молодицу крепко привязали к доске и спустили в вырытую яму. Вместе с нею зарыли коромысло и ведра: обычай требовал положить с жертвою все то, что при ней имелось. Рабочие отказались зарывать несчастную, но главный мастер выполнил это сам».
Не так важно, насколько достоверен именно этот рассказ (есть сотни других вполне достоверных, и со скелетиками, найденными на положенных местах). Тут что
любопытно – что рабочие отказались. Т.е. в ситуации, когда все вполне ещё были убеждены в необходимости строительной жертвы, настолько убеждены, что вырыли же они эту яму, утречком ждали первого мимошедшего, хватали-вязали бедную купчиху. И вот те на, отказались.
А мастер не отказался. Он же нес ответственность за удачу этой стройки, и сполнял функции жреца. Той религии, которая была для них для всех, и рабочих, и всех нижегородцев, общей и традиционной (я о двоеверии).
Любопытно мне, как же оно все-таки схлопнулось, с этим ритуалом? Сцена под Коромысловой башней города Горького – только начало поворота (жертву все же зарыли). А как, когда, почему ее наконец НЕ зарыли?
Может, в один прекрасный день этим первым мимошедшим был, скажем, местный архиерей или его любимый иподиакон? Их как-то неловко боязно было зарывать, лучше пускай уж Кремль обвалится.
Или, скажем, первый мимошедший был так себе человек, ничем не лучше купецкой женки – но явилось какое-то чудо, барашек в кустах заржал, или курица перебежала дорогу и была принята как замена?
Или (вот как разыгралась моя ненаучная фантазия) – в один прекрасный день рабочие просто послали лесом своего жреца, вот так взяли и послали, может, и очкуя ещё, может, и продолжая ещё верить в то, что на костях жертвы здание надежней стоит – но все же послали лесом? От наступившей наконец полной нравственной невозможности сегодня сделать то, что испокон веков исправно делали.
Бедная Алена Лопатина, она не припозднилась, она, напротив, вышла слишком рано.
В XVI веке.
