Супруга русского эмигранта первой волны князя Г., католичка (как и сам князь), в пенсионном возрасте решила заняться иконописанием и, глядишь, уже ведет иконописные курсы во Франции. Листаем с нею альбом современной русской иконы.
- Не нравится мне эта Смоленская Одигитрия, - со вздохом, но твердо говорит она, указывая на репродукцию одного из сильнейших петербургских мастеров. Видите, обратная перспектива нарушена – вот этот глаз должен быть больше этого, ближнего.
- А уши? – наивничаю я. – Дальнее ухо, которого здесь и не видно, стало быть, тоже должно быть больше ближнего?
Засопела и закрыла альбом. На курсах во Франции она явно привыкла к большему смирению своей иконописной паствы.
