Кусок иконы академических писем со снятой (ну, почти) записью. Хорошо видны следы чорных ремешков на сандальях, когда-то намалёванных халтурщиками, когда-то чинившими эту досочку поверх потемневшего авторского слоя.
Автор (коричневые ремешки) делил стопу на три неравные части – плюсна самая длинная, пальчики, натурально, короче, а дальше щиколотка, почти ушедшая под юбку.
При
Автор гнёт ремешок вокруг большого пальца сильно, а вдоль четырех прочих – едва-едва. Оттого понятно, что большой палец - на зрителя, и он один, а прочие четыре последовательно ушли далеко в перспективу. Стопа стоит на земле, её анатомия и равновесие, левизна или правизна понятны и убедительны.
При
И вышло это не нарочно и не случайно, а просто в силу естественного тяготения в хаос, как только отпускаются вожжи разума и волевой концентрации.
И да, возвращаясь к кальке – вот как раз так, по такому принципу, отпуская вожжи, и калькировали византийские модели на дальних окраинах христианского мира.
